Рассказы кладоискателя со стажем. Про кладоискателей и клады История кладоискательства

Рассказ мой кому-то покажется обычным, а возможно, даже скучным. Я лично знаю людей, коих фортуна наделяла куда большей удачей, чем меня и моих товарищей. Эти джентльмены удачи могли бы поведать о гораздо более увлекательных приключениях и похвастаться несоизмеримо большими находками. Кто-то рассказывал мне, как ночью видел бойцов в форме РККА, а утром на этом месте находил их останки, кто-то находил золотые гривны и россыпи «чешуи». Наша история не такая захватывающая, однако, именно этот случай запал нам в память – пожалуй, действие знаменитой поговорки «терпение и труд всё перетрут» в совокупности с мистическими совпадениями делает его уникальным.

Глава I. Не самый удачный день

Всё началось во время очередной поездки на стык Московской и Рязанской области. Надо признаться, именно эти места нам нравятся больше всего. Здесь были самые интересные находки, кроме того, мы водим дружбу с несколькими аборигенами, снабжающими полезной информацией. Итак, нас было трое – безбашенных авантюристов, которые предпочли тёплой семейной постели и дарящему забвение дыханию Морфея пыльную и ухабистую дорогу.

Надо сказать, что история началась ещё раньше – во время предыдущей поездки мы с удивлением заметили покошенные и вспаханные бывшие совхозные поля, не возделывавшиеся со времён распада Союза. В тот раз мы решили не лезть абы куда, а уже потом, по картам, найти интересные точки на вновь распаханных полях. Вот теперь у нас было отмечено пять мест – пять шансов на успех, пять надежд. В этом месте стоит дать небольшую характеристику моим компаньонам. Оба они люди состоявшиеся, имеющие стабильный заработок, однако омут копа затянул их с головой. Один из них, Дима – самый фартовый в нашей троице, иной раз возникает ощущение, что монету он найдёт даже у чёрта в заднице. Второй, Андрей, не столь удачлив, но очень упорен, что нередко вознаграждается. Именно он и подтолкнул меня с одной стороны, к новому хобби, с другой к весьма авантюрному занятию.

И вот наконец настало то утро, когда мы трое, не выспавшиеся, но в предвкушении заветных находок, совершили набег на первые два поля. Время шло, а находок не было. Даже у самого счастливого из трёх поросят в кармане лежало два затёртых до дыр «советика», что сложно назвать даже рядовыми находками.

На подходе к третьему полю внутреннее чутьё мне показывало фигу. И действительно — пусто. Солнце уже поднялось высоко и нещадно жгло, испепеляя надежду на удачу. Отложив металлоискатель в сторону, я лёг в траву на краю поля и прищурившись, глядел в синее небо. Надо мной ласково шумели верхушки сосен. Приятная дремота навалилась на меня почти сразу. В полудреме мне вспомнилось, как я так же лежал на краю поля после покоса, в деревне, куда ездил на каникулы. Не хватало лишь бутылки молока, которую давала мне бабушка с собой, и деда, рассказывавшего незамысловатые истории о деревенской жизни. У него на покосе была своя бутылочка «молока» и, захмелев под деревом на солнцепёке после нескольких часов работы, он травил свои байки. В основном, они были про охоту, о том, как однажды верная лайка спасла его от медведя, и впоследствии благодарный дед, кормя нескольких охотничьих собак, давал ей самый первый кусок мяса, где было поменьше жилок.

«А вот ещё история была, Лёнька»- несмотря на то, что он прекрасно знал, что меня зовут Алексеем, он всю жизнь называл меня Лёнька — «Пошла бабка твоя с Манькой косой на кооперативное поле ночью за свеклой. Копают её, смотрят машина подъехала, фарами их осветила, бабка твоя легла, а Манька мало того, что косая, так ещё и толстая, на коленки встала и поползла, так они, из ружья в неё, каааак саданут! За кабана значит её приняли. А та, как вскочит, с матюгами и побежит в сторону, эти горе-охотники от такого зрелища сами перепугались. Хорошо, что не попали».

Загорелое в морщинах лицо деда весело ухмыляется.

Давно это было, тогда деревья были большие и небо более синее, а сейчас…

— Чего разлегся – вырывает меня из блаженной истомы голос моего приятеля.

Я открываю глаза и вижу его нависшее надо мной, пунцовое от жары лицо.

Есть чего? – спрашиваю я.

Ни-че-го – цедит он сквозь зубы.

Глава II. Дебри Амазонки

Путь к четвёртому полю преграждала река. Неширокая, но с крутыми берегами и быстрым течением. Было два варианта: вернуться к машине и делать большой крюк до моста, а потом через просёлки выезжать на противоположный берег – или форсировать реку вброд. Остановились на втором. Отмель найти не удалось, но посчастливилось обнаружить место, где явно виднелось дно. Дальше началась комедия. Раздевшись догола, мы вошли в поток, сразу увязнув в заиленном дне. Кое-как, с матюгами, как маркитанские лодки, лавируя между оплетавшими ноги кустами водорослей, мы двигались к противоположному берегу. Если бы поблизости были рыбаки и видели эту картину, берег обязательно затянуло бы густым смехом. Рыбаков замещали местные лягушки, которые с диким кваканьем потешались над нами. Уже подходя к берегу, я смачно шлёпнулся в песок. По колено испачканные в грязи, в прилипших кувшинках и тине, мы вылезли на противоположный берег. Почистившись и преодолев лог, двинулись к манившей нас веси. Здесь стало понятно, что произошла ошибка в расчётах, урочище было дальше за перелеском. Пришлось идти по заболоченному полю, ещё хранившему утреннюю влагу. Трава была выше колен, и вскоре мы вновь совершенно промокли, вдобавок от каждого шага с земли взлетала туча мошки, назойливо кружась над нами.

Поле закончилось, и мы было решили, что злоключения позади. Но не тут-то было. Дорогу преграждал ручей, метра два в ширину, полностью поросший ряской. Лезть в него не хотелось. Согнув несколько кустов ивняка на бережку, мы соорудили из него импровизированный мостик. Перебравшись на другой берег, вошли в перелесок, отделяющий от поля – и сразу попали в комариное царство. Это были не просто комары, а дикие кровососущие гиганты. Такое ощущение, что они вознамерились выпить всю нашу кровь и закусить плотью. Спасения не было, они легко прокусывали штаны, жалили в шею, щёки, забирались на все открытые части тела. Они просто окутали нас, как облако. Мы прибавили шаг. Лес расступился, и перед нами показалось заветное поле. Я шёл последним и не сразу понял, почему два моих товарища встали, как вкопанные. Наш мнимый «Клондайк» был сплошь засажен молодыми деревцами. Понятное дело, ходить здесь было невозможно. Мы молчали. Как приговор, в тишине прозвучало — Acta est fabula!

Это была последняя капля. Оптимизма уже не было. Всё, точка, баста.

Глава II. Человек победил

Дойдя до машины, в гробовом молчании покидав инвентарь в багажник, мы двинулись в обратный путь. Купив холодной воды и наскоро перекусив, мало помалу мы отошли. Не помню точно, кто первый предложил заехать в село с радушным названием, проверить последнее место, но такое решение было принято.

Давно непаханое поле было взборонено, что делало прогулку по нему очень удобной. Далеко решили не забираться. И тут приключилось то, что заключает в себе что-то мистическое, будто кто-то, наблюдая за нашими злоключениями, решил сжалиться. Хотя, возможно, это было просто стечение обстоятельств, совпадение, удача, фарт.

Отойдя на шаг от машины, мы, по услышанной где-то традиции, налили земляному деду стаканчик водочки и положили конфетку.

И началось! Буквально в метре от этого места мой прибор дал четкий сигнал. Мы с остервенением взялись за лопаты. С глубины примерно в пол-штыка подняли первый екатерининский пятак, потом второй, третий, четвёртый… И всё на прямом, как стрела отрезке, на расстоянии 5-6 метров друг от друга, в течение 20 минут. Мы даже не сразу поверили в это.

— Ещё нашёл! – кричит мне мой товарищ.

— Ещё две! – кричит мне второй товарищ

Стало очевидным, что мы натолкнулись на распашку. Поднятыми оказались несколько двухкопеечных монет и полушек также екатерининского периода.

Полдня на лазание по дебрям, на поиски в намеченных «жирных» местах – и ничего. А здесь, на краю поля, почти возле домов, такая удача. До сих пор я, человек, абсолютно не верящий в мистику, ломаю голову над тем, что же это было – совпадение или, действительно, некие покровители копателей сжалились над нашими мучениями. Закладывать шурф мы не решились, так как буквально в 100 метрах стояли жилые дома. Поэтому пришлось довольствоваться найденным, но и эти, на первый взгляд, скромные находки здорово подняли нам настроение.

Эпилог

Конечно, у меня и моих товарищей после этого были и более стоящие находки, в материальном и эстетическом плане. Однако именно этот поход запомнился нам больше всего. Вспоминая тем вечером свои приключения, мы все вдруг поймали себя на мысли о том, что даже если бы путешествие и окончилось ничем – посопев, попыхтев, внутренне изжив в себе эту неудачу, мы бы продолжили заниматься любимым хобби. Ведь именно такие приключения делают коп более насыщенным, наполняют нас впечатлениями и дают пищу для обсуждения.

Прислал Алексей В.

Камрады, для участия в конкурсе присылайте свои истории с копа с интересными фото на электронку: [email protected] Что можно выиграть в конкурсе сезона 2016 ? Все подробности о призах

Приключения, связанные с поисками старинных кладов, давно заняли прочное место в мировой литературе, но в российской прозе данная тема отражена слабо, вернее будет сказать, не отражена совсем. Максимум - маленькая заметочка в районной газете о найденном в огороде досужего пенсионера горшочке с серебряными копейками или небольшой сборник к№ доискательских легенд и старых баек, мало интересных широкой читательской аудитории. Почему же так сложилось? Почему на Западе есть и «Копи царя Соломона», и «Остров сокровищ», и «Сердца трех», а у нас нет ничего даже отдаленно похожего, хотя на нашей-то земле в отличие от большинства прочих таятся клады поистине уникальные. Возможно, все дело в том совершенно особом духе российского охотника за удачей, который, в общем и целом, чужд тому высокому духу романтики, который окутывает подобные истории в других странах. Наш доморощенный кладоискатель ставит перед собой несколько иные, нежели чем на алчном Западе, задачи, да и достигает к>: довольно-таки своеобразными способами.

Впрочем, судите сами. В этой небольшой статье я как можно более достоверно опишу события, которые происходили со мной в начале лета 2000 года, и думаю, что наши уважаемые читатели сами разберутся, достойны ли они пера современного Вальтера Скотта или Конан-Доил я. Итак, в 1995 или 1996 году мне случилось добираться из Вязьмы в Смоленск на стареньком, донельзя перегруженном рейсовом автобусе. Как раз позади меня сидели двое местных жителей - пожилой мужчина в очках, с давно не подстригавшейся бородой и мальчик лет десяти-одиннадцати, по-видимому, ей* внук. В автобусе было тесно, жарко и противно пахло бензином. Кроме того, его немилосердно трясло на каждом ухабе казалось, что при очередном толчке он вообще развалится на составные части. Мальчик, поначалу сидевший довольно спокойно, вскоре начал беспокойно крутиться, молотить сандалиями по спинке моего сиденья и нудно канючить у деда. Тот, в свою очередь, чтобы как-то отвлечь его от неизбежных тягот пути, принялся рассказывать всевозможные истории, наверняка черпая их из своей собственной биографии. Рассказав о личных похождениях, дед плавно перешел к изложению историй, услышанных им давным-давно, видимо еще от своего деда.

А вот еще, Васюнь, послушай такую сказку, - наклонялся он к самому уху внука, давая понять, что его слова строго конфиденциальны и разглашению не подлежат. - Когда наполеоны отступали в восемьсот двенадцатом году из Москвы, они ведь и здесь проходили тоже. Ага. И бабка Аграфена еще давно сказывала мне, что когда их войско проходило за Смоленском, то их главный маршал приказал сбросить свою золотую карету прямо в Днепр, в пучину, чтобы никому она, значит, не досталась. - А кому, кому чтобы не досталась-то, - буквально взвился на сиденье заинтересовавшийся внук. - Дак, наверное, нашим казакам, - обескураженно развел руками дед - Ими еше атаман Платов командовал, кажется. А место это тайное называлось Сырое Коренье, - добавил он загробным голосом, видимо для пущей убедительности. Разговор их сразу же перекинулся на легендарного атамана, потом на не менее легендарного Левшу, а я все думал о сброшенной в реку карете, гадая, сохранилась ли она до наших времен, или ее уже достали. Вернувшись из поездки в Москву, я первым делом купил карту Смоленской области и, вооружившись лупой, принялся рассматривать ту местность, по которой протекал Днепр ниже Смоленска. Каково же было мое изумление, когда я вскоре действительно наткнулся на название Сы-Рокоренье, принадлежащее небольшой деревне, расположенной на левом берегу реки.

Да старикова легенда и в самом деле не лишена историЧеской подоплеки, - обрадовался я. Изучив впоследствии доступную мне литературу, я окончательно убедился в том, что корпус маршала Нся действительно некогда угодил в гибельную ловушку, попав в своеобразный капкан между нашими войсками и полузамерзшим Днепром. Переправа французских войск на другой берег по еше крайне слабому льду была по-своему трагична, и об этом написали многие участники тех событий. Попытавшись первоначально переправиться по броду у Сырокоренья, они попали под яростный огонь казачьих пушек и, понеся значительные notepn, отступили. Им оставалась единственная возможность- двигаться вдоль реки, стараясь найти для перехода полоску более или менее крепкого льда. И я поначалу полагал, что таких участкоа ими было найдено несколько. И соответственно отступавшими французами было предпринято несколько попыток перебраться на правый, спасительный берег. Одни из этих попыток наверняка были более удачны, другие менее. И, видимо, в число последних затопленных предметов попала и личная карета самого маршала. Она, скорее всего» ушла на дно при попытке переправить ее через достаточно широкую в тех местах реку.

Надо полагать, - думал я, - что ценностей в той карете везли немало, и именно вес тяжелогруженой повозки способствовал тому, что она провалилась под лед, унеся с собой и пучину и упряжку лошадей и возницу. Мне оставалось осуществить в общем-то совсем немногое - отыскать утонувшее транспортное средство вместе со всеми сокровищами. Но, как водится у нас на Руси, скоро сказка сказывается^ да не скоро дело делается. Собственно, оно и не делалось, вплоть до того момента, пока я в очередной раз не остался без работы. Надо сказать, что к этому времени случай свел меня еще с одним искателем приключений, который к тому же водил дружбу с директором крупного магазина, торгующего туристским снаряжением. Вот тут-то я и вспомнил об утонувшей карете. А, вспомнив, предложил своему новому знакомому попытаться найти ее. Поначалу он отнесся к моей идее откровенно скептически« поскольку район поисков был слишком обширен, но я предложил несколько упростить нашу задачу, условно разделив ее на две части. На первом этапе я брал на себя обязательство самостоятельно обследовать пространство между деревнями Сыро коренье и Воришки (ныне стыдливо именуемые Варечки). Мн* почему-то представлялось, что, пройдя пешком по берегу Днепра, я чисто визуально выявлю наиболее удобные места для переправы через достаточно широкую реку.

Итак, я незамедлительно отправился в путь. От Москвы до Смоленска доехал на скором поезде, а от него до станции Гусино на местной электричке. Далее мне предстояло идти пешком. Дойдя до моста над Днепром, я несколько минут простоял посреди его, с надеждой и внимательно всматриваясь в несущуюся подо мной темную воду; Решимость моя при виде столь бурного потока была несколько поколеблена, но отступать от задуманного, проделав столь долгий путь, я был не намерен. Через час я оказался на окраине деревни Варечки, именно в том месте, где (судя по литературным источникам) более или менее успешно переправилась основная масса французов. Отсюда мне предстояло двигаться вверх по течению на протяжении примерно семи километров.

Вооружившись блокнотом и авторучкой, я неспешно прогулялся по краю речного склона, оценивая его крутизну, а также и длину пути, по которому некогда могли скатываться французские повозки. Ведь вполне понятно, что со слишком высокого склона повозки могли так разогнаться, что наверняка проломили бы лед прямо у берега. Следовательно, спуск мог происходить только там, где берег был либо невысок, либо достаточно полог. К счастью, на всем участке довольно утомительного пути таких относительно удобных мест встретилось со всем немного, вернее будет сказать, они мне почти не встретились. Те немногие участки, которые хотя бы в малейшей степени отвечали моему представлению о месте для переправы, все равно были крайне неудобны. И только тогда, когда я добрел почти до самого Сырокоренья, то увидел место, приспособленное для переправы просто идеально. Но ведь я уже знал, что здесь французам переправиться не удалось и карета даже случайно очутиться в пространстве между Сырокореньем и Алек-сеевкой просто не могла. Пришлось остановиться и предаться раздумьям, мысленно перенесясь в те далекие времена.

Известно из истории Отечественной войны 1812 года, что тот момент для двигающегося в арьергарде французской армии корпуса маршала Нея был воистину отчаянный. Его отрезали от основных сил, сумевших прорваться к городу Красный, и заставили резко свернуть на север в поисках обходных путей. О том, чтобы спокойно переправить через только-только замерзший Днепр многочисленные повозки с добычей и ранеными, речь уже не шла, им нужно было думать о том, чтобы спасти хотя бы боеспособные части. Возможно, именно тогда в войска и поступил приказ маршала сбрасывать в реку всю мало-мальски тяжелую поклажу? Однако просто столкнуть возки, пушки и телеги с обрыва они тоже не могли. Берега Днепра на этом отрезке столь высоки и круты, что поклажа с телег просто-напросто рассыпалась бы по ухабистому и сильно заросшему склону, даже не достигнув воды. Кроме того, я видел, что большая часть речных склонов покрыта лесом, и, следовательно, все телеги застряли бы там уже на первых метрах!

Решительно развернувшись на сто восемьдесят градусов, я. позабыв об усталости и голоде, двинулся обратно к Варечкам. Теперь я уже искал не места возможных переправ, а открытые пространства, где можно было бы удобно скатить повозки п реку, просто и без особых затей. Очень кстати я вспомнил и вычитанный мною где-то эпизод, в котором один из участников тех далеких событий подтвердил, что в Днепр были специально сброшены и несколько оставшихся без тяги пушек. Казалось, моя задача сильно упростилась. Пушки в те далекие времена были весьма массивны, и отыскать их скопление даже с поверхности воды, даже под слоем ила было делом вполне выполнимым. Привлекала меня и цена пушек. Цветной металл даже в виде лома, имел в те годы солидную стоимость. Возвратившись из похода домой, я рассказал о своих соображениях своему новому знакомому, и мы вместе принялись за интенсивные поиски соответствующей нашим задачам аппаратуры. Поиски, к счастью, были недолгими. Магазин «Мир приключений», незадолго до этого открытый на Ленинском проспекте, любезно предоставил в наше распоряжение прибор «Джемини-3», позволяющий обнаружить металл даже на шестиметровой глубине. Оставалось сделать совсем немногое - выбрать подходящее время и съездить с ним к двум «подозрительным» участкам реки и прозвонить их с помощью иноземной техники. Подходящий случай представился только в июне 2000 года.

Ранним утром из Москвы по Минскому шоссе выехал кирпичного цвета «фольксваген», в котором сидели четверо плечистых мужчин. Вкратце я вам их представлю. Сзади сидели; Вадим Анатольевич и Олег Юрьевич - представители спонсора, выделившего нам прибор, надувную лодку и две небольшие палатки. Оба они должны были помогать мне в проведении поисковых работ. Сам я сидел на переднем сиденье, а за рулем был мой новый знакомый, Александр Владимирович. В его обязанности входило доставить нас на место и обеспечить достойным и капорийным питанием. До Варечек мы доехали без особых приключений, правда, меня несколько удивил обычай моих попутчиков каждые сто километров дружно отмечать стограммовым стаканчиком водки. Миновав Варечки, мы, чтобы держаться поближе к реке, свернули на проселочную дорогу, с виду хорошо укатанную. До намеченной цели оставалось совсем немного, когда путь нам внезапно преградила солидная лужа (накануне прошли сильные дожди).

Подняв целую тучу брызг, машина отчаянно рванулась вперед, но, разумеется, тут же забуксовала и села на «брюхо». Мотор заглох, и она беспомощно застыла посреди взбаламученной грязи. В этот роковой момент Вадим Анатольевич, видимо Разбуженный громким шумом двигателя, открыл глаза и непонимающе огляделся по сторонам. Думая, что весь этот кошмар ему просто приснился, он громко вздохнул, открыл дверцу и вьтал их полузатопленного салона. К счастью для него, несколько более трезвый водитель тут же поспешил ему на помощь, и хоть не без труда, но все же выволок на сушу тонущего в луже коллегу. Положение мое было отчаянное.

Машина села, видимо, накрепко, около нее бестолково кружились трое в дымину пьяных мужиков, и ждать помощи было неоткуда, поскольку была суббота и за три часа по дороге не прошла еше ни одна машина. Однако выбора у меня не было, пришлось возвращаться в Варечки, искать мощный грузовик или трактор. Когда через три часа бесплодных блужданий я вернулся на прежнее место, нашей машины, к моему изумлению, в луже уже не было. Внимательно осмотрев оставленные шинами следы, я быстро понял, что их вытащила какая-то автомашина, типа «Урала» или «КрАЗа».

Слава богу, что следы на сырой почве читались хорошо, и вскоре я обнаружил место, где наш «фольксваген» свернул д реке. Пройдя полкилометра по проделанной им колее, я обнаружил моих облепленных грязью попутчиков сидящих в прибрежных зарослях у наполовину Покрытого глиной автомобиля. Единственное, что удалось мне в этот день сделать, так это установить обе палатки и уложить всех троих страдальцев спать.

Наутро после суетливого и наполовину сгоревшего завтрака мы приступили к основной части нашего грандиозного поиска. Первоначально мы планировали протянуть веревку поперек реки, после чего нам оставалось только привязать к ней вторую веревку, которая служила бы своеобразной опорой при проведении измерения. Весь вопрос был только в том, как доставить ее на правый берег. Река в том месте была шириной не менее пятидесяти метров, и вода на всех этих метрах неслась во весь опор. Однако отступать было некуда, как некогда и французам. Надув лодку, двое моих помощников смело бросились на ней в бурные воды, таща за собой капроновую веревку. Но то ли течение было слишком сильным, то ли сил после вчерашнего у моих напарников не хватало, но для того чтобы проплыть эти несчастные шестьдесят метров (мы потом измерили расстояние точно), им понадобилось полчаса отчаянной гребли. Наконец опорная веревка была натянута над водой, и пунцовые от напряжения гребцы причалили лодку к нашему берегу. Настала пора действовать и мне. Вытащив лодку на довольно крутой склон, мы принялись укреплять в ее носовой части подготовленный к работе прибор, на который возлагали столь большие надежды. Вскоре техника была подготовлена к работе и разведка началась.

Я устроился в передней части лодки и обслуживал «Джеми-ни», а один из спонсоров, чувствующий себя несколько лучше остальных после обильных вчерашних возлияний, уселся на весла. Протралив доступную часть реки и не найдя в ней ничего примечательного, мы причалили обратно, По идее, нам следовало теперь отцепить веревку и перенести ее на пятьдесят метров вниз по течению. Но в этот момент мне в голову пришла спасительная мысль.

Наверняка спущенная с берега пушка или повозка не могла укатиться далеко, - сообразил я. Пусть берег и весьма крут, но дно реки довольно быстро изменяет свою кривизну, и примерно в семи-восьми метрах от берега он становится практически горизонтальным, и именно там спущенный с берега предмет должен непременно остановиться. Смотав снятую веревку в клубок, я зацепил ее конец за сук росшего у воды дерева и принялся проводить измерения непрерывно. Одновременно я дал указание своему загребному держаться примерно в десяти метрах от берега. Промерили одну сотню метров, другую, третью - ничего. А на четвертой сотне, причем именно там, где находилось самое удобное для затопления место, прибор неожиданно ожил. Покружив, насколько это было возможно, вокруг первой находки, я выяснил, что масса утопленного предмета примерно равна 150 килограммам и, что самое интересное, металл этот цветной.

Вот и первая пушка, - обрадованно воскликнул я, - надо думать, остальные находятся где-то неподалеку. Однако моим радужным надеждам не суждено было сбыться. Объект на дне был совершенно одиноким, и, даже удалившись от него более чем на триста метров» мы не обнаружили больше ничего подобного. Абсолютно ничего. Делать было нечего, и мы, подтянувшись к последнему месту закрепления опорной веревки, полезли на почти вертикальный берег, из последних сил волоча за собой лодку. С немалым трудом продравшись через плотные заросли матерой, почти полутораметровой крапивы, мы выползли на открытое пространство. Поголосив несколько минут, рассчитывая привлечь к себе внимание оставшихся в лагере, мы поняли, что помощи не дождемся, и потащили свое имущество к стоянке. Первое, что мы увидели, приблизившись к «фольксвагену», были украшенные грязными носками ноги нашего водителя, Александра Владимировича, которые сиротливо торчали из оконного проема заднего сиденья. Сделав еше несколько шагов, мы увидели и формального руководителя нашей экспедиции - Вадима Анатольевича, который лежал ничком на земле почему-то только в одном сапоге, но зато с топором в левом руке, Нехорошие предчувствия заставили меня бросить резиновую ношу и броситься к нему. Следов крови не было видно, и я перевернул его на спину. Вадим Анатольевич медленно открыл один глаз и, сфокусировав его на моем лице, с трудом разлепил спекшиеся губы и пробормотал: «А-а-а, вы вернулись., парни. Выпить... xoтите? Тогда наливайте себе... сами».

Я только сплюнул от досады и Принялся упаковывать уже ненужный прибор. Радовало только то, что дело уже было сделано и хоть один объект, но удалось обнаружить. Надо сказать, что никакого водолазного снаряжения у нас с собой не было и в помине, если не считать примитивной маски с трубкой. Но е этим с позволения сказать «снаряжением» бросаться в столь стремительные и глубокие воды было бы полным безумием, и наутро мы покинули гостеприимный, засыпанный пустой тарой берег, так и не узнав, что же скрывается под водой. Кроме того, было ясно, что достать лежащий на глубине не менее четырех метров массивный объект (предположительно бронзовую пушку) было невозможно без специалистов по подводным работам и соответствующего оборудования. Пришлось отправляться обратно несолоно хлебавши, но мои спутники были весьма воодушевлены столь успешной, по.их мнению, поездкой. В чем был успех, я не понимал, наверное, только в том, что был побит очередной рекорд по части выпитого на душу населения.

Удивительно, но буквально через месяц я совершенно неожиданно получил дополнительные данные о том, что стародавние события, легенду о которых мы разрабатывали на Днепре, в действительности происходили совершенно в другом его месте. И загадка обнаруженной нами массы цветного металла, естественно, взбудоражила мое воображение. Ведь мы были уверены в Том, что нашли именно то, что искали, а именно пушку. Соответственно, все наши предварительные идеи о том, как производить работы по извлечению объекта со дна реки, претерпели значительные изменения. Прежде всего, было неясно, что именно лежит примерно в десяти метрах от крутого днепровского берега. Монолитный ли это объект, или куча более

мелких предметов. Ответ на данный вопрос мог быть чисто теоретически получен тремя методами. Можно было бы опустить вниз подводную видеокамеру, нырнуть под воду с маской или попытаться прощупать найденное стальным штырем. Трудность заключалась в том, что, во-первых, объект был укрыт слоем ила и рассмотреть его не было никакой возможности, а имевшийся в нашем распоряжении штырь был слишком короток. Таким образом, перед нами встал вопрос о том, как и с помощью каких технических средств нам выудить находку? При этом следовало по возможности обойтись самыми малыми силами и, естественно, не привлекать тяжелую технику. Само собой нам предстояло решить данную задачу быстро, максимум за два дня поездки. И мы стали готовиться. Произведя соответствующие расчеты, мы решили, что для извлечения обнаруженного будет достаточно и обычной автомобильной лебедки с ручным приводом. При необходимости трос можно было легко нарастить прочной веревкой, способной перемещать многосоткил©граммовые тяжести. С закреплением лебедки на берегу проблемы тоже не было, поскольку на нем в изобилии росли довольно крупные деревья. Оставалось только найти способ, как доставить эту лебедку к найденному объекту. Повторю еше раз те исходные условия и трудности, в которых нам бы пришлось работать. Глубина реки к этому времени упала до 2,5 метра, удаление от твердого берега составляло 9 метров, а возможную глубину иловых отложений мы оценивали в метр или чуть более того. И самое главное, довольно сильное течение.

Исходя из этих данных, было решено, что без привлечения хотя бы одного профессионального водолаза-аквалангиста нам не обойтись. Однако поскольку в полевых условиях перезарядить акваланг возможности не было^ то весь расчет строился только на том запасе боздуха, который мы могли привезти с собой из Москвы. Поскольку в нашем распоряжении было только два пригодных к работе акваланга, то фактически мы располагали всего полутора-двумя часами рабочего времени под водой. Из этого-то факта и следовало исходить в первую очередь. За относительно небольшой промежуток времени нашему аквалангисту следовало не только обнаружить точное местонахождение объекта, но и по возможности очистить его от ила. Затем, если он был чем-то монолитным, его следовало надежно закрепить на крюке троса и проследить за его извлечением. Если же объект представлял собой россыпь разрозненных предметов, то водолазу предстояло применить гибкую тару - сетчатые пластиковые мешки из-под картошки.

Четко осознав все этапы предстоящей операции, мы решили, что должны заранее максимально облегчить водолазу его нелегкую миссию. Прежде всего это касалось ориентации под водой. Поэтому мы решили вывести и закрепить лодку точно над местом находки. Кроме того, нам предстояло обозначить место находки составным металлическим штырем. Трудности начались у нас сразу же после того, как мы спустили лодку на воду. Прежний трюк с одной крепежной веревкой не прошел, поскольку лодку постоянно отжимало к берегу. Пришлось использовать метод треугольника. Смастерив самодельный якорь из трех изогнутых прутьев арматуры, мы привязали его веревкой к лодке и забросили примерно на середину реки. Вторую же веревку закрепили на берегу. Таким образом, одновременно манипулируя двумя верёвками, мы вывели лодку точно над объектом, ориентируясь по показаниям включенного магнитометра. Теперь оставалось только одно - нащупать находку. Поскольку работать на такой глубине и при таком течении было крайне затруднительно, мы провозились около получаса, прежде чем щуп несколько раз уткнулся во что-то твердое и явно металлическое. Но однозначно сказать, монолитный это объект либо составной, мы так и не мотли, поскольку прицелиться в одно и то же место вслепую было практически невозможно. Так или иначе, но поскольку основные подготовительные работы были осуществлены, настало самое время действовать водолазу.

Понимая, что и ему будет мешать течение, мы привязали его за пояс особой веревкой, рассчитывая использовать ее заодно и в качестве страховочного средства. Вручив аквалангисту саперную лопатку, мы помогли ему спуститься в воду метрах в десяти выше по течению и с вполне понятным волнением принялись следить за поднимающимися наверх пузырями выдыхаемого им воздуха. Один из нас все время контролировал натяжение веревки, находясь в постоянной готовности прийти на помощь водолазу, если бы тот, как было условлено дернул спасательный канат два раза. Вскоре по покачиванию торчащего из-под воды штыря мы догадались, что он достиг цели и приступил к раскопкам. Был пущен специально для этой цели приобретенный секундомер, по которому один из нас контролировал время, проведенное водолазом под водой. Прошло примерно сорок минут, и наш аквалангист вынырнул сам. Всплыв на поверхность, он, тяжело дыша, сообщил, что внизу под слоем ила им обнаружены большие колеса вроде как от телеги.

И здоровенные рессоры к ним приклепаны, - сказал он напоследок, перед тем как вставить в рот загубник и вновь погрузиться. В доказательство своих слов он словно на прощание бросил на дно лодки сильно позеленевшую латунную ручку от какой-то дверцы. «Неужели отыскалась та самая легендарная карета? - пронзила меня радостная мысль. - Вот это удача!» Удача удачей, но факт, что обнаружена вовсе не пушка, менял всю нашу стратегию- Поскольку вытащить находку однократным зацепом было совершенно невозможно, следовало перестраиваться на ходу. Под илом явно лежали разрозненные обломки экипажа. Пытаться выдрать увязшую в иле повозку целиком было совершенно нереально, ибо она тут же развалилась бы на отдельные части.

Итак, выбор у нас был невелик: либо попытаться выскрести из ила хотя бы часть уже найденных предметов, либо, используя оставшийся в баллонах второго акваланга воздух, раскопать всю повозку и по возможности несколько точнее определить масштаб найденного. Второе было конечно же заманчивее, но после недолгого обсуждения меркантильные соображения взяли вверх, и было решено извлечь то, что уже удалось откопать, благо слой ила был относительно неглубок, хотя и довольно прочен.

Далее работы производились по следующей схеме. Под воду опускался прочный пластиковый мешок, в который загружалось все найденное без предварительного разбора, вместе с илом, обломками повозки и прочим накопленным за многие годы мусором. Поначалу набитый мешок мы попробовали вытаскивать с помощью заранее установленной лебедки, но поскольку скорость наматывания троса была непозволительно мала, мы решили вытаскивать его просто руками, благо вес всего груза в наполненном состоянии не превышал пятидесяти килограммов. Два человека довольно легко вытаскивали скользкую ношу вверх по косогору за считанные минуты. Всплывавшему на поверхность водолазу тут же бросали другой оснашенный ярким поплавком мешок, надежно привязанный веревкой к дереву. Всего нам, с большим трудом и приключениями, удалось поднять наверх пять или шесть мешков.

Вскоре воздух в баллонах водолаза закончился, и вся наша насквозь промокшая команда, не имея больше возможности извлечь что-либо сверх уже найденного, столпилась вокруг кучи лоснящегося черного ила. Наступил самый волнительный момент. Принесли несколько пластиковых емкостей с водой из реки и принялись перекапывать гущу, размывая ее.

Несмотря на то что значительную часть составлял собственно речной ил, ценные находки нам все же попались в изрядном количестве. Среди них были прекрасная серебряная ложка с латинским вензелем на ручке, двуствольный пистолет, дюжина французских пятифранковых монет, одна золотая монета екатерининских времен и еще довольно много всякой мелочи, среди которой выделялось очень красивое серебряное кольцо с плоским бордовым рубином. Сами понимаете, что радости нашей просто не было предела. Конечно, не безумные сокровища, но и то, что удалось поднять, с лихвой компенсировало наши в обшем-то не очень значительные расходы.

Вечером, собравшись на последний полевой ужин, мы на радостях осушили остатки нашего алкогольного боезапаса и наутро (естественно, опять с множеством приключений) отлра вились в Москву. Некоторое время после возвращения мы были заняты реализацией наших находок, окупив все затраты на поездки, и даже кое-что заработали сверх того. Пора было возвращаться за тем, что осталось, пока не наступили холода. Но дальше началось нечто странное. Не поленюсь еще раз повторить, что общий вес поднятых на поверхность находок не превысил нескольких килограммов, и, следовательно, большая часть груза повозки все еще оставалась на дне. Однако все мои попытки вновь собрать ту же команду для продолжения подъема найденного неизменно наталкивались на странную вялость и пассивность моих недавних попутчиков. Постепенно куда-то пропал и мой горячий пыл, и я тоже охладел к немедленному продолжению работы.

Да, собственно для чего было торопиться? Где лежит повозка, я и так знал. Вновь тащиться за шестьсот километров по осенней слякоти за следующей горсткой старых вещей и серебряных кружочков действительно как-то не хотелось. Тем более что в прошлый раз мы встретились со множеством неприятных трудностей, сбывая наши незамысловатые находки. А через некоторое время мне на память стали приходить другие подобные истории, случившиеся с некоторыми известными мне поисковиками. Один из них был даже вынужден в спешке бежать из страны после настоящей охоты, устроенной на него некими государственными органами, мечтающими получить от него сведения об одной из его находок. Ведь у нас зачастую не так трудно найти клад, как трудно его цивилизованно реализовать. А дрожать при каждом стуке в дверь не каждый захочет.

Какие же практические выводы можно сделать из данного поискового эпизода? Основной вывод, на мой взгляд, таков. Прежде чем проводить работы по извлечению находящихся под водой тех или иных предметов, слелует тщательно изучить все сопутствующие искомому предмету природные условия, после чего нужно максимально точно оконтурить обнаруженный предмет е помощью буйков, металлических либо деревянных штырей или протянутых с берега веревок, прикрепленных к бере-ювой растительности.

Работы по извлечению должны начинаться только после того, как скрупулезно продуманы все этапы операции и для каждого из них подготовлено специальное снаряжение. Желательно также еще на твердой земле всем вместе "проиграть" предстоящие действия, включая все, даже самые незначительные этапы операции. Во-первых, это позволит всем участникам данной работы представить себя единой командой, а во-вторых, еше раз будет проверено все используемое оборудование, пусть и самое примитивное. И последнее - страховка водолаза. Нельзя пренебрегать ею ни при каких обстоятельствах. Конечно, нельзя предугадать всего, но очевидные вещи должны быть соблюдены непременно. Впрочем, это тема особого и Довольно пространного разговора.

Несколько слов хочется сказать и о законности нашей полуподпольной деятельности. Западным кладоискателям в этом отношении намного легче. Практически во всех развитых странах существует строгая и в то же время логичная система правил и законов, позволяющая заинтересованным людям открыто и безбоязненно заниматься поисками интересующих их раритетных предметов либо легендарных сокровищ. Каждый может вполне легально купить лицензию либо организовать поисковое общество, на худой конец можно заключить с местными властями соглашение о разделе найденного имущества и заниматься любимым делом в собственное удовольствие. Там человек, нашедший какой-либо клад, почти автоматически становится знаменит, уважаем и богат. У нас же все происходит с точностью до наоборот. Наш поисковик, будучи человеком не только всеми гонимым и презираемым, но и юридически бесправным, вынужден всю жизнь безвинно таиться и всянескя маскировать свои намерения и действия. Законы, существую* щие в нашей стране, заранее загоняют российского поисковика в своеобразную юридическую западню, без какого-либо различия к его фактическому статусу и исходным намерениям. Он априори не имеет возможности легально проводить поиски н раскопки в интересующих его районах. Но задумаемся на минутку, к чему это в конце концов приводит? К исчезновений? кладоискательства? Отнюдь, это занятие, как и землепашество, - практически вечно.

Приводит это бездумное запретительство к тому же, к чему приводят любые бездумные запреты, - их просто начинают обходить объездными тропами. Поисковые работы начинают вести, прикрываясь липовыми договорами и разрешениями, а для раскопок предпочитают подкупать местных чиновников или работать по ночам, всячески маскируясь под грибников или охотников. Но это еше не так страшно. Самое неприятное бывает тогда, когда искомое наконец-то найдено. Вот тут-то и начинается самое интересное. На презренном, но почему-то более зажиточном Западе человек может выставить свою находку на аукционе и получить за нее вполне легальное вознаграждение. А что у нас? Вместо того чтобы быстро и без проблем получить честно заработанные многолетним трудом деньги, наш поисковик вынужден втихомолку подыскивать скупщика краденого, поминутно рискуя попасть в руки уголовников или официальных органов. А ведь поисковик в большинстве случаев не делает ничего плохого. Ведь основное его предназначение - изучать историю родного государства и искать материальные предметы, эту историю подтверждающие. Допустим, например, что бригада вроде нашей компании нашла несколько десятков килограммов старинных монет. Ну и что из того? Мы их что, украли, что ли? Нет» как раз наоборот, ввели эту массу драгоценного металла в массу богатств нашей страны.

Надо признать, что наше законодательство тихо, но настойчиво подталкивает всех поисковиков к тайной, противоправной и, что самое удивительное, к убыточной для самого государства деятельности. Ведь за лицензию на поиски поисковик заплатил бы соответствующую сумму в бюджет, независимо от результатов поисков. Находка была бы легально продана, а налог, взимаемый с такой продажи, тоже пошел бы в доход государства...

Впрочем, хватит о грустном. Всех вас наверняка интересует вопрос, действительно ли мы нашли ту самую «Золотую карету маршала Нея»? Не знаю, утверждать не решусь. Вполне возможно. Во всяком случае, среди находок попались и две рваные полоски золотой фольги, которая вполне могла некогда украшать кузов злополучной кареты. Но единственное, в чем я твердо уверен, так это в том, что мы подняли далеко не все, что она везла перед тем, как навсегда погрузиться под днепровский лед.

Сергей Иванович Демкин родился в 1933 году в Москве. В 1955 году окончил Военный институт иностранных языков, а в 1968 году - Высшую партийную школу при ЦК КПСС. Более двадцати лет работал научным редактором в старейшем русском журнале «Вокруг света». В настоящее время член редакционной коллегии журнала «Чудеса и приключения».

Печататься начал с 1965 года. Основные темы творчества - операции «тайного фронта» и «белые пятна» истории. Является автором таких повестей, как «Коро вызывает Москву», «Похищение на бульваре Сен-Жермен», «Лишний человек с «Боинга», «Санкция на гибель «Ирокеза», «Потомок пророка», «Разгаданные тайны» и др.

История не донесла до нас даже приблизительного указания на то, когда появились кладоискатели. Но можно не сомневаться, что это произошло в незапамятные времена. Ведь если кто-то прятал что-либо ценное и об этом становилось известно, кто-нибудь обязательно пытался разыскать схороненное, то есть вступал на тропу кладоискательства. Такова уж натура человека. Этой страсти были подвержены принцы и нищие, монархи и монахи, расчетливые дельцы и неисправимые романтики. Правда, последние появились среди кладоискателей гораздо позже, и гнала их на поиски сокровищ вовсе не жажда богатства, а жажда приключений.

Впрочем, независимо от того, что заставляло людей искать клады, они одинаково хотели добиться успеха. И поэтому воспринимали всерьез все - от самого немыслимого средства до любой, казалось бы, незначительной мелочи, обещающей помочь в их поисках. В средние века многие верили, что земля буквально нашпигована зарытыми сокровищами, нужно только знать тайные заговоры-ключи, и они сами пойдут в руки. Неудивительно, что различные рукописные руководства по поиску кладов ценились очень высоко. Подчас за них платили не меньше, чем стоили те сокровища, которые надеялись отыскать с их помощью.

Самым ценным, а точнее бесценным, можно считать своеобразную «энциклопедию кладоискательства», за которую безымянный покупатель выложил восемь тысяч золотых дукатов. Ведь в XVII веке целое поместье стоило всего десяток дукатов. Назывался этот фолиант весьма многообещающе: «Книга чудес, написанная доктором Иоганном Фаустом, или Черный Ворон, или Тройная сила над Адом, посредством которой я мог заставить духов доставлять мне все, чего я пожелаю, будь это золото или серебро, большие или малые клады».

Впоследствии это пособие сменило немало владельцев. И каждый проводил за ним многие дни, в предвкушении удачи терпеливо разбирая тайные знаки и скрытые намеки, разбросанные по пергаментным страницам. Он последовательно переживал всю гамму настроений - от надежды до разочарования, пока в душу ему не начинало закрадываться сомнение. И тогда другой, трепещущий от счастья кладоискатель становился новым владельцем фолианта в обмен на изрядную сумму золотом. Впрочем, случалось и так, что даже она не могла утешить прежнего владельца, ибо в голову настойчиво лезла весьма неприятная мысль: а что, если у меня просто не хватило терпения и я сдался слишком рано, хотя со временем мог бы стать обладателем несметных сокровищ?

Сегодня такие наивные «рецептурные книги» для кладоискателей кажутся смешными. Но не следует спешить и осуждать тех, кто доверял им. Ибо теперешние справочники и руководства в этой области, если не считать манеры изложения и полиграфического исполнения, по сути дела, мало чем отличаются от средневековых фолиантов. Но тем не менее пользуются спросом.

О том, что они собой представляют, можно судить по солидному изданию под многообещающим названием «Что нужно знать, чтобы найти клад». Выпустило его американское общество «Трежер хантерз» - «Охотники за сокровищами». На глянцевой многокрасочной обложке, где весьма натурально сверкают россыпи золотых монет и груды драгоценных камней, чуть ниже названия анонимные авторы переливающимися перламутром буквами сулят успех каждому, кто внимательно изучит секреты кладоискательства, приведенные в их «научно-практическом руководстве» стоимостью всего двадцать долларов.

Увы, эти секреты в общем сводятся к трем незамысловатым советам: надо знать, что искать, где вести поиски, и делать это с помощью современных технических средств. Несоблюдение любого из этих трех обязательных условий, утверждают эксперты-кладоискатели, наверняка повлечет за собой неудачу.

К сожалению, такой упрощенный алгоритм успеха на практике далеко не всегда гарантирует положительный результат. И вот почему. У каждого клада - не важно, спрятан он на суше или похоронен в глубинах моря, - есть, образно говоря, свой незримый страж - Его Величество Случай, который порой путает все карты.

Примеров на сей счет можно привести массу. Взять хотя бы церковный клад в Киеве. В 1706 году, когда Россия вела войну со Швецией, Петр I, зная, как богата Киево-Печерская лавра, приехал туда, чтобы заставить монахов раскошелиться на нужды войска. Но не тут-то было: по поручению церковного начальства четыре монаха быстро и умело спрятали огромные богатства. Причем сделали это так, что царю, как ни искали его помощники, пришлось отступиться.

Монахи же дали клятву, что никому не раскроют тайну церковного клада, и до конца своих дней хранили ее. Не известно, по какой причине они не посвятили в нее даже церковных иерархов. Во всяком случае, после их кончины - возможно, все четверо внезапно умерли во время чумы, свирепствовавшей в Киеве в середине XVIII века, - тайна клада ушла вместе с ними.

Обнаружили его почти два столетия спустя. И решил тут все именно Его Величество Случай. В 1898 году стали ремонтировать одну из церквей Киево-Печерской лавры. В ходе работ нужно было снять ветхий деревянный пол и настелить новый. Строители оторвали истертые старые доски и принялись разбивать ломами находившийся под полом слой слежавшейся щебенки. Но прочный монолит не поддавался. Вдруг после очередного удара у самой стены лом легко погрузился в щебень. Заподозрив неладное, рабочие позвали десятника.

Тот простучал щебень в этом месте и велел сменить ломы на зубила. Когда рабочие сняли последние его куски, открылась небольшая ниша, прикрытая железной плитой. Под ней находились четыре металлических сосуда и деревянная кадушка, доверху наполненные золотыми и серебряными монетами, в том числе очень редкими и ценными. После того как клад извлекли и взвесили, оказалось, что в нише дожидались своего часа больше полутора пудов золота и семнадцать пудов серебра. Там же лежали и полуистлевшие бумаги, которые и объяснили происхождение сокровищ.

Но вернемся к алгоритму успеха и попробуем ответить на три «ключевых» вопроса, немного перефразировав их. Итак, стоит ли в наше время вообще заниматься поисками кладов? По оценке экспертов ЮНЕСКО, трехсотая часть богатств, находившихся в личном пользовании человечества за всю его историю, спрятана в кладах.

А теперь посмотрим, что конкретно скрывается за этой впечатляющей цифрой.

К числу одних из самых древних кладов, на протяжении веков упорно ускользающих от бесчисленных поколений охотников за ними, относятся захоронения трех выдающихся людей далекого прошлого.

С незапамятных времен считалось, что одним из самых надежных мест для укрытия сокровищ являются могилы. Когда же ценности были очень велики, для страховки прятали и сами могилы. Начало этой традиции положили еще египетские фараоны. Чтобы оградить усыпальные камеры с сокровищами от грабителей, в пирамидах сооружались запутанные потайные ходы и хитроумные приспособления, которые обрекали на смерть того, кто осмеливался проникнуть внутрь.

А вы никогда не мечтали отправиться в приключение и раскопать сундук с золотом? И речь даже не про сокровища, о которых снимаются фильмы, или про поддельные карты, которые пленили наше воображение еще в детстве. Разговор пойдет о вполне реальных богатствах, сокрытых в старинных тайниках. От древних артефактов, которые символизировали мир во времена войны, до огромных кораблей, нагруженных ящиками с золотом, серебром, алмазами и другими драгоценностями, все эти сокровища вполне реальные и существовали на самом деле. Многие энтузиасты отправлялись на их поиски и терпели неудачу, а некоторые в процессе погибали. Кто-то даже подбирался очень близко к разгадке их местоположения, а один человек в США даже обнаружил клад стоимостью почти в 500 миллионов долларов. Не верите? В этой подборке вас ждут самые правдивые истории про сказочные приключения и тайники с драгоценностями!

25. Сокровище Мосби (Mosby)

В 1863 году во время гражданской войны в США полковник армии Конфедерации Джон Мосби (John Mosby) и его партизанский отряд, известный больше как «Рейдеры Мосби» (Mosby Raiders), взяли в плен генерала Стаутона (Stoughton) и других солдат Союза нерабовладельческих штатов. За все это время люди Мосби награбили золота, серебра и других ценных вещей на общую сумму свыше 300 000 долларов. Когда рейдеров уже практически настигли силы Союза, полковник Мосби спрятал награбленное сокровище где-то между 2 соснами. Когда глава партизан отправил несколько своих солдат вернуть это сокровище, их схватили, и из страха попасться Мосби якобы так больше и не пытался добраться до своего тайника, так что старинный клад еще вполне может ждать своего часа.

24. Сокровища Бутча Кэссиди (Butch Cassidy)

Фото: Users CDA / en.wikipedia / Wikimedia Commons

Кэссиди и его знаменитая шайка «Дикая банда» (Wild Bunch) грабили банки и поезда, и за время своих налетов они насобирали ценностей почти на 20 000 долларов, которые по слухам были закопаны где-то в районе каньона Айриш (Irish Canyon).

23. 63 миллиона долларов, спрятанные где-то в округе Бедфорд (Bedford County)


Фото: David Benbennick / Wikimedia Commons

Как гласит история, в 1816 году во время своей экспедиции Томас Бейл (Thomas Beale) и еще несколько его товарищей нашли просто сказочное богатство – серебро и золото на общую стоимость в 63 миллиона долларов. Золотоискатели решили, что после их смерти сокровище должно достаться ближайшим родственникам, и Бейл для этого создал три зашифрованных послания. Первое сообщение скрывает в себе указание на место, где был зарыт этот клад. Вторая криптограмма сообщает, какие именно ценности там находятся, а третья – это список всех товарищей Бейла и их ближайших родственников. Все эти три послания Бейл положил в железную коробку и вручил ее хозяину отеля Роберту Моррису (Robert Morris) с указанием вскрыть ее через 10 лет, если к тому времени Бейл так и не вернется за ее содержимым. Предположительно в этом случае Моррис должен был получить письмо с ключом к расшифровке документов из ящика, но этого так и не произошло, а хранитель криптограмм сумел разгадать только второй шифр из всех 3.

22. Сокровища Сан-Мигеля (San Miguel)


Фото: Augi Garcia

В 18 веке дела у Испании шли плохо, ведь именно тогда после смерти короля страна была втянута в Войну за испанское наследство. В это же время испанцы снарядили несколько кораблей, нагрузили их золотом, бриллиантами и жемчугом и отправили их в путь, чтобы помочь решить проблему. Во время плавания разразился ураган, и кораблей затонуло вместе со своим ценным грузом. Некоторые из этих судов были найдены, но другие корабли до сих пор ожидают, что кто-то их найдет…

21. Закопанные сокровища Диллинджера (Dillinger)

Фото: FBI / Wikimedia Commons

Джон Диллинджер был знаменитым грабителем банков начала 20 века. После своего побега из тюрьмы преступник закопал где-то в лесу Висконсина (Wisconsin) около 200 000 долларов, а чуть позже его расстреляли.

20. Сокровища Фореста Фенна (Forest Fenn)

Фото: pintrest.com

87-летний ветеран вьетнамской войны и арт-диллер как-то признался, что где-то в 1600 километрах от канадской границы в районе Санта-Фе (Santa Fe) он закопал сундук с драгоценностями. Тысячи людей пытались найти этот клад, но никто так и не смог этого сделать. Даже жена Фенна не знает, где именно закопано сокровище. Впрочем, мужчина оставил авантюристам подсказку в виде стихотворения из 24 строчек, которое он написал специально для тех, кто готов рискнуть всем ради сказочной наживы.

19. «Денежная яма» острова Оук (Money Pit, Oak)


Фото: pintrest.com

Самое интересное в этой легенде об острове Оук то, что никто точно не знает, было ли там зарыто настоящее сокровище, или же нет. Необычную яму обнаружили Дэниел Макгинесс и его друзья Джон Смит и Энтони Воган (Daniel McInnis, John Smith, Anthony Vaughn) летом 1795 года. Мальчики назвали это место Денежной ямой просто из-за того, что они верили в существование кладов. Многие исследователи и искатели сокровищ пытались добраться до самого дна этой шахты, но никому пока что это так и не удалось.

18. Сокровище пустыни Мохаве (Mojave)


Фото: treasuretracer.com

По легенде где-то в районе соленого озера Солтон-Си (Salton Sea) скрываются сокровища с потонувшего корабля. Никаких реальных свидетельств в пользу этой истории не существует, разве что в 1870 году в газете LA Star была опубликована история про мужчину по имени Чарли Класкер (Charlie Clusker), который якобы нашел этот загадочный клад. Впрочем, больше не никаких новостей ни о нем, ни о найденных богатствах в СМИ так и не появилось, и поэтому многие мечтатели верят, что сокровище все еще скрывается где-то в песках Мохаве.

17. Сокровище Лафитта (LaFitte)

Фото: pintrest.com

Жан Лафитт и его брат Пьер (Pierre) были французскими пиратами, грабившими купеческие судна. Они ограбили так много кораблей, что некоторые ценности пришлось попросту закопать. После смерти Жана Лафитта появись слухи о тайнике в районе озера Боргне (Borgne) неподалеку от Нового Орлеана, но это сокровище пока что найдено не было.

16. Сокровища галеона Нуэстра Сеньора де Аточа (Nuestra Senora de Atocha)


Фото: pintrest.com

Когда судно Нуэстра Сеньора де Аточа возвращалось из Америки в Испанию в 1622 году, оно потерпело крушение из-за сильной непогоды. Галеон потонул в морских водах, и на его борту тогда было очень много золота, серебра и других самых разных драгоценностей. Знаменитый кладоискатель Мел Фишер (Mel Fisher) впоследствии нашел большую часть этих сокровищ, и в 1980-х со дна было поднято ценностей на общую сумму в 450 миллионов долларов. Впрочем, не расстраивайтесь, эксперты уверены, что Фишер нашел далеко не всё.

15. Сокровища капитана Кидда (Kidd)

Фото: James Thornhill

Про жестокость капитана Кидда к своему экипажу ходит немало историй. Известны также и слухи про зарытое им сокровище где-то в районе Флориды. Многие считают, что это просто очередные байки, но есть и те, кто верит, что раз Кидд пытался откупиться от судей очень большими деньгами, то он вполне мог припрятать где-то просто сказочный клад из всего награбленного им добра. Тайник Кидда так и не был найден.

14. 2000-летняя менора

Фото: pintrest.com

Когда римляне вторглись в Иерусалимский храм, они вывезли из него также и очень ценную менору. Никто толком не знает, что сталось с этим священным артефактом, поскольку примерно через 100 лет после набега на Иерусалим римский Храм Мира сгорел и был уничтожен, а ведь большинство трофеев из Израиля хранились именно в нем.

13. Королевские драгоценности Иоанна Безземельного (King John Lackland)

Фото: unknown Artist / Wikimedia Commons

Сложно представить себе, насколько нужно быть презираемым королем, чтобы вам дали прозвище король Джон Плохой (King John the Bad). После того как этот правитель подписал Великую хартию вольностей (Magna Carta), он даже попытался покинуть страну, прихватив с собой королевские драгоценности. Во время своего бегства Иоанн Безземельный сильно заболел, и ему пришлось поспешить к врачу, а по дороге некоторые из похищенных сокровищ были утеряны. Говорят, что они были закопаны где-то посреди английских болот.

12. Бриллиант Флорентиец


Фото: Chris 73 / Wikimedia Commons

Изначально бриллиант Флорентиец принадлежал семейству Медичи, но когда последний представитель этого рода умер, сокровище перешло во владение монаршей династии Габсбургов. Последний раз, когда этот светло-желтый алмаз видели, его перевозили в Швейцарию после падения Австрийской империи. В наши дни никто не знает, куда делся легендарный камень, хотя по этому поводу существует сразу несколько теорий. Одна из версий гласит, что драгоценность украл один из потомков Габсбургов.

11. Забытый золотой рудник Голландца


Фото: goodfreephotos.com

Если вы живете на юго-западе США, вы наверняка слышали про мифический золотой рудник, который так никто и не нашел. По легенде немецкий иммигрант Яков Вальс по кличке «Голландец» (Jacob Waltz, The Dutchman) знал, где находится рудник с несметными запасами золота. Вальс так никому и не раскрыл эту тайну, поэтому многие кладоискатели до сих пор верят, что сокровище все еще ждет своего часа. Говорят, что Голландец нарисовал карту, но никто так пока в ней и не разобрался, а некоторые авантюристы и вовсе погибли, пытаясь найти этот рудник.

10. Императорская печать

Фото: flickr.com

Императорская печать Китая была вырезана из знаменитого нефритового камня Хэ Ши Би. Печать сделали специально по указу императора Цинь Шихуанди (Qin Shi Huang) еще в 221 году до нашей эры. В начале 10 века нашей эры печать бесследно пропала, и с тех пор о ней ничего не слышно. Многие даже начали сомневаться в самом существовании этого артефакта. Существует легенда, что давным-давно один мужчина попытался преподнести обнаруженный камень 10-ому китайскому императору. По крайней мере, он либо верил в подлинность находки, либо пытался убедить в этом китайского императора, который в итоге усомнился в аутентичности реликвии и приказал отрезать этому мужчине ноги.

9. Яйца Фаберже

Фото: flickr.com

Многие слышали про драгоценные яйца Фаберже и непрекращающуюся охоту на эти ювелирные изделия. Когда-то давно российские цари дарили их своим женам. Яйца начал создавать искусный ювелир по имени Густав Фаберже (Gustav Faberge), и всего он успел сделать 50 таких красивых яиц, каждое из которых отличалось своей уникальной тематикой и особенным сюрпризом внутри. Когда во время революции 1917 года большевики захватили власть над страной и разграбили императорский дворец, несколько таких яиц пропало.

8. Скипетр Дагоберта (Dagobert)

Фото: Jеrоme BLUM

Скипетр французского короля Дагоберта был изначально частью королевских драгоценностей Франции, пока в 18 веке его не похитили из аббатства Сен-Дени (Basilica of St Denis). С тех пор о нем никто и ничего больше не слышал…

7. Золото Конфедерации


Фото: istara

Под конец гражданской войны в США президент южных штатов Джефферсон Дэвис (Jefferson Davis) из страха быть схваченным предположительно покинул юг с большими запасами золота в сопровождении личного войска. Когда его все же настигли солдаты Союза, при беглеце нашли совсем немного ценностей, а от сказочных богатств не осталось и следа. Про исчезнувшую казну Конфедерации уже было снято немало художественных фильмов, но саму ее так и не нашли.

6. Сокровища Катскилла, спрятанные там Голландцем Шульцем


Фото: pintrest.com

Голландец Шульц (Dutch Schultz) был знаменитым американским бандитом еврейского происхождения начала 20 века. За всю свою преступную карьеру он совершил немало ограблений и убийств. Когда ФБР уже практически наступало ему на пятки, Шульц велел своему сообщнику спрятать все его многомиллионные сбережения где-то в горах Катскилл (Catskill). Говорят, что сообщник Шульца умер, так и не раскрыв тайну местонахождения клада.

5. Золотая сова


Фото: reddit.com

Это сокровище французы ищут вот уже последние 25 лет. Золотая сова была спрятана писателем, предпочитавшим использовать псевдоним Макс Валентин (Max Valentin). Любитель головоломок, этот интриган оставил несколько подсказок о том, где же находится его клад. Сам Валентин уже давно умер, но никто пока что так и не нашел его легендарную золотую сову. Перед смертью писатель признался, что кое-кто уже подобрался к разгадке тайны совсем близко, но сова все еще ждет своего часа.

4. Янтарная комната


Фото: jeanyfan, Bernsteinzimmer06 / Wikimedia Commons

Когда-то давно янтарная комната была символом мира, ведь ее подарили Петру Великому в честь перемирия между Россией и Пруссией. К несчастью, в 1941 году до этого легендарного искусства добрались немецкие войска, и «комната» была вывезена в неизвестном направлении. Впрочем, поговаривают, что некоторые фрагменты янтарных панно были демонтированы еще до событий Второй мировой войны.

3. Корабль Flor Do Mar

Фото: Francisco Rodrigues / Wikimedia Commons

Парусник Flor Do Mar был огромным португальским кораблем, который не отличался особой надежностью для дальних мореплаваний, но из-за своих внушительных размеров он все равно считался гордостью страны. Во время очередной экспедиции корабль с большим грузом на борту потерпел крушение и утонул где-то в водах Индийского океана. Вероятно, на дне до сих пор покоится целое состояние, ведь он как раз перевозил золото и другие драгоценности, захваченные во время очередной военной операции.

2. Сокровища ордена тамплиеров


Фото: pintrest.com

В 1119 году нашей эры небольшая группа крестоносцев основала религиозный военный орден под названием Орден Тамплиеров. Во время своего участия в крестовых походах эти рыцари вывезли из Священной земли немало сокровищ. Когда Папа Римский назвал орден еретическим, некоторые его члены были арестованы, а другие сбежали со всеми богатствами, какие они только смогли с собой унести. Предположительно беглецы направились в Шотландию, где их укрыли союзники и симпатизирующие им верующие. Ходят слухи, что часть сокровищ тамплиеров до сих пор закопана где-то в северных землях.

1. Затерянное сокровище Аламо (Alamo)


Фото: Wikimedia Commons

Битва за Аламо разразилась во время Техасской революции в Мексике. Сражение состоялось между армией мексиканского президента Санта-Анна (Santa Ana) и 188 солдатами техасского гарнизона, одним из которых оказался некий Дэйви Крокетт (Davey Crockett). В итоге он даже попал в текст популярной песни об этой знаменательной битве. Однако не все знают, что с осадой миссии Аламо также связаны и истории про спрятанные в ее районе сокровища, которые до сих пор никто не обнаружил.

Профессиональные кладоискатели себя не афишируют и от встреч с журналистами обычно категорически отказываются. Гоша – поисковый стаж двадцать лет – после долгих уговоров согласился кое-что рассказать о себе.

«Мой дед был проходчиком, коллекторы строил в центре Москвы. Нередко приносил с работы обнаруженные монеты, в основном серебряные, с детский ноготок, «чешуйки». Что-то он оставлял для своей коллекции, остальное относил «жучкам»-перекупщикам, крутившимся у нумизматических отделов.

В 14 лет, когда отец с мамой погибли при аварии, я стал жить с дедом и бабкой. Чтобы не попал в дурную компанию, дед решил приохотить меня к поискам кладов. Книжки разные покупал, по музеям водил, о своих монетах рассказывал, когда и как чеканились; фантазировал, пытаясь представить, когда, кем и почему был спрятан тот или иной клад.

Сто лет назад кладоискатели сбывали свои находки на знаменитой Сухаревке…

Десять лет мы с дедом лазили по чердакам домов, где до революции жил состоятельный народ. Чего там только не находили – книги, документы, фотографии, посуду, музыкальные инструменты, самовары, изразцы… Переносили это добро домой по вечерам, с предосторожностями, чтобы не дай Бог кто не засек. Потом находки мыли, чистили, после чего дед нес их к дяде Васе, торговавшему на «барахолке». На «барахольные» деньги я купил себе и велосипед, и первые джинсы, и переносной магнитофон.

Бабушка ругалась: «Квартиру превратили в помойку!» Сменила гнев на милость, когда принесли ей с чердака фарфоровую китайскую вазу, расписанную красными драконами. Бабка долго любовалась ею, но поставить в сервант побоялась, спрятала на антресоли.

Ценные находки – большая редкость. Да и откуда им взяться? При арестах ЧК – НКВД – МГБ устраивали тщательные обыски, в КГБ целый отдел занимался кладами. Все выгребали. Правда, мы однажды под грудой хлама обнаружили серебряные чайник, сахарницу, набор вилок, ложек и ножей; в другой раз – упакованные в кожаную коробочку два недорогих серебряных портсигара, швейцарские часы, две пары золотых серег да разорванную цепочку. Только вот бабка шуметь начала, не захотела хранить эти вещи дома. Пришлось деду сбыть их через знакомого коллекционера».

Один из чердачных походов позволил Гоше значительно пополнить семейное нумизматическое собрание. Припрятанная кем-то коллекция состояла из античных и средневековых (русских, польских, шведских) золотых и серебряных монет. Только одних денариев Александра Македонского там было штук пятнадцать, и все в отличном состоянии.

Но и это не все. Гоша собрал по чердакам отличную коллекцию холодного оружия – шпаги, сабли, палаши, кинжалы и кортики. Некоторые из них могли бы украсить витрины Исторического музея. Дважды кладоискатели находили старые револьверы, но их, от греха подальше, дед снова припрятывал на чердаке.

«С начала 1990-х годов в столице стало трудно работать, – рассказывал Гоша. – Появилось много молодых искателей. Чердаки обшаривали поселившиеся там бомжи. «Новые русские» стали прибирать к рукам здания в центре Москвы; еще реставрация не началась, а они уже ставили охрану. Да и участковые озверели. Меня один держал в заложниках, пока дед не принес ему двести долларов.

А бросить это дело я уже не мог. «Подсел» на кладоискательство, как на героин. К этому времени дед вышел на пенсию. Я уволился с работы (после окончания института Гоша служил в одном из столичных музеев. – Т. Б.). Стали мы ездить на нашей старенькой «Ниве» по областям – Московской, Тверской, Владимирской, Тульской. У деда везде хоть седьмая вода на киселе, да родня. От них и узнавали о заброшенных деревнях, о помещичьих домах, кто, где и какие клады искал в их краях.

В глухих уголках работать одно удовольствие: и дома можно исследовать без спешки, и с металлоискателем спокойно походить. Был случай, нашли Николу-угодника XVIII века в серебряном окладе и две старопечатные книги; а в одной избе на чердаке, крыша над которым чудом не протекла, обнаружили завернутый в дерюгу граммофон. Обычный же «улов» – медные и серебряные монеты, чугунные утюги, прялки, деревянная утварь, патефоны, керосиновые лампы, сундуки, подсвечники, лампады, чугуны».

От дальней родственницы, всю жизнь проработавшей в сельской школе, узнали о «Семкином кладе».

В забытой Богом и людьми деревне, куда и дорога кустарником поросла, жила некогда семья – мать-старуха и сын Семка. Бедны они были настолько, что даже плохонькие девки выходить замуж за парня не соглашались. Перед Первой мировой войной он уехал на заработки в Москву, оттуда перебрался в Питер. Долгое время о нем не было ни слуху, ни духу. Вернулся Семка в деревню, когда к власти пришли большевики. Одет был богато, на шее – крест золотой, на пальцах – перстни. Матери привез бархатную юбку, шелковую шаль и серьги с большими камнями.

В честь возвращения поставил Семка для мужиков угощение. А как напился, стал хвастать, что золота у него теперь, что грязи. Месяца два гулеванил, щедро давал деньги в долг, а потом в деревню нагрянула уездная милиция. Семку повязали и стали искать золото. Оказалось, что он вместе с дружками-анархистами занимался в Питере грабежами. Во время обыска старуха-мать – с горя или с перепугу – умерла. А Семку, попытавшегося бежать, когда его везли лесом, милиционеры застрелили.

Мужики долго искали Семкину «захоронку», а председатель сельсовета даже его дом разрушил до основания, но клад в руки так и не дался.

«Две недели на месте той деревни я работал как проклятый, – вспоминал Гоша. – Когда откопал кожаный мешок, глазам своим не поверил. Деда пришлось валерьянкой отпаивать… Эх, жалко только, что коробочки фирменные испортились...»

О содержимом мешка удачливый кладоискатель рассказывать наотрез отказался. Но поскольку до революции в фирменных коробочках продавались изделия Болена, Фаберже и других известных ювелиров, можно предположить, что там было.

Не случайно же после продажи нескольких вещей Гоша вставил себе шикарные белоснежные зубы, купил металлодетектор за 3000 долларов и подержанный внедорожник. А «мелочевку» он потихоньку распродает через посредников на Измайловском вернисаже. И я отправилась в Измайлово.

После долгих поисков на одном из прилавков нашла нечто подходящее – в изящных коробочках, обтянутых полуистлевшим блекло-розовым атласом, лежали две небольшие золотые броши-короны; одна украшена мелкими бриллиантами-«розочками», другая – новенькой бирюзой. Такие безделушки изготавливались к 300-летию Дома Романовых. Гошин ли это товар, утверждать не берусь, но украшения явно долгое время хранились не в бабушкином платяном шкафу. Просили за эти короны 300 и 250 долларов, но торг был уместен.

Прогуливаясь по антикварным рядам, приценилась к некоторым предметам. Набор серебряных столовых приборов – $1000; швейцарские часы «Мозер» – $120; образ Николая-угодника в серебряном окладе – $400; граммофон – $400; денарий Александра Македонского – $150; монета-чешуйка в зависимости от состояния – 50-100 рублей (у Гоши их целое ведро). В общем, на молоко со сладкой булочкой Гоша с дедушкой зарабатывают.

Остается добавить, что Гоша считает себя кладоискателем законопослушным, так как он ищет клады не на городищах, не в курганах, то есть не в местах, охраняемых государством.

… сегодня несут «сокровища» на Измайловский вернисаж